Кто знал его, как я, согласится – это был Великий Человек.

Трафаретные эпитеты и льстивые фразы о нём неуместны, и я постараюсь рассказать, каким он в действительности был за пределами служебных аттестационных характеристик, помпезных совещаний, чиновничьего этикета.

Его жизнь, конечно, не определяют эти и последующие повествования: «Тайна расстрельного приговора», «Кладоискатели», «Любой ценой», «Коварная дама треф» и другие. Они, скорее, есть попытка автора объективнее и полнее воссоздать личность этого Человека, появившегося на страницах впервые вместе с героем всех предыдущих повестей: «Твари из тихого омута», «Охота за призраком», «Возмездие» и «Премия за убийство».

Сказать, что он ценил и уважал своё Дело, — не сказать ничего. Он был весь ему предан, это было главной целью его жизни, поэтому, когда его отправили в отставку, он болезненно переживал необычную пустоту вокруг себя, метался, не находя достойного места преклонить умную светлую голову, способную ещё приносить стране большую пользу.

Но не был востребован.

Заразе, вроде партийных и советских бонз, он был опасен, нарождающимся олигархам неугоден, поэтому оказался никому не нужен, как вымирающий мамонт.

А потом мы его хоронили…

Искренний в чувствах, порой грубоватый, он скидывал служебный жёсткий китель не в любом обществе: оставаясь простым, не становился простоватым. Настоящих и давних друзей у него не было, как каждый порядочный прокурор, он был обречён на одиночество. Если только в ранней  юности, когда почти мальчишкой учительствовал в начальной школе перед войной. У него не было привычки заводить знакомств, тем более, заглядываться на чужих женщин, хотя были времена, когда его окружали отчаянные светские львицы. К примеру, в городе Сочи, где он был прокурором города. Сам симпатяга в молодости, этот почти двухметрового роста молодец в офицерской форме пленял и покорял сердца многих недотрог и искушённых матрон. Но его собственное сердце было занято с первого взгляда однажды и навсегда единственной женщиной, которую он преданно берёг до конца своих дней.

Её звали Анна, что значит Благодать, поистине, она была его Божьею Благодатью; пережив его, как и положено на Руси любимой, она обрела вечный покой через несколько лет рядом, с достоинством и без ропота…

Прожить, повторить его жизнь, затмить его имя не суждено было никому из сменявшихся за ним прокуроров (а теперь, при современной суете, и подавно!). Он нёс свой крест с честью и высоко поднятой головой Настоящего Российского Прокурора!

На Востоке об ушедших навеки говорят: вспомним его, и он будет жить снова.

Пусть живёт вечно в нашей памяти! Он заслужил.